Измени себя, не изменяя себе

-- Слава, скажи, что труднее? Проходить самому сложные реки или водить группы по простым маршрутам?

-- Водить группы. Даже по простым маршрутам. Если ты гид, то должен постоянно «носить маску». С утра до вечера. Все смотрят на твое выражение лица, на твое настроение. Иногда какая-то мелочь может народ приободрить или наоборот,  ужасно расстроить. Люди смотрят: так... он нахмурился. Наверное, нам тут всем конец придет!

У нас один гид частенько хмурится. Такая у него привычка. И вот однажды приехали на маршрут москвички. И получилось, что этот самый гид оказался у них на судне. Вечерком москвички ему и говорят: " Мы видели, как ты расстроился, что мы тебе достались. О москвичах обычно плохая молва. Но мы будем очень стараться, все твои команды выполнять, ты только не расстраивайся!" А он и не думал расстраиваться, он машинально нахмурился. Обо всех таких мелочах приходится постоянно помнить. Но на первое место я бы поставил не это, а психологическую нагрузку.

Когда ты идешь своей группой в спортивный поход, то ни за кого не отвечаешь. А тут ты по большому счету никогда не уверен в экипаже.  Ты знаешь, что на судне у тебя сидят новички. А река – это лотерея. Уровень воды, к примеру, поднялся, и какие-то места уже и гидам непросто проехать. Тебе, конечно, могут попасться здоровые спортивные парни, которые ничего не боятся, хорошо гребут. А могут и не попасться. Вот сидят на рафте восемь девочек. Ты с ними поехал, а вода, бац, и прыгнула. Девочки-то не осознают степень риска, а ты осознаешь, но вынужден идти дальше. Я к вопросам безопасности отношусь, может быть, излишне щепетильно... Но мысль: "Сможем мы проехать, не сможем, именно в эту воду, с этими конкретными людьми" – она меня все время грызет.

-- Насколько можно гарантировать безопасность похода? В прошлом году, на Верхней Катуни, погиб знаменитый Колчевников, который, запустил десять лет назад систему коммерческих сплавов для всех желающих. Он сам первым прошел чуть не все сложные реки Алтая, а погиб в обычном маршруте с туристами.

-- Я читал у кого-то из мэтров, что в хорошо организованном коммерческом походе безопасность можно довести до 98 процентов. С этим я согласен. Два процента – на случайность. Остальное – предусмотрительность.

Мы постоянно теряем кучу денег на "лишней" страховке. Хотя многие отправляется по реке вообще без страховки. Объясняют, что у них гиды крутые. Я не могу себе представить, что будет делать этот крутой парень, когда, к примеру, перевернется лодка, и пятерых человек река растащит далеко друг от друга. Ну да, он очень крут, он зацепится, скорее всего, за рафт, взберется на него и начнет догонять тех, кто в воде. Но время будет упущено. Один гид не может обеспечить безопасность. Мы теряем кучу денег, но у нас с каждой группой идет катамаран, либо каяк, либо и то, и другое. В этом году была группа, где с тремя туристами ехало трое сопровождающих – один гид на рафте и два – на страховочном катамаране. Конечно, на чем можно сэкономить – убрать страховку, но я этого никогда не делал и надеюсь, делать не буду

-- А туристы это ценят? Я часто слышала от гидов, что туристы капризные, с претензиями, и ничего-то им не нравится.

-- Либо нам так везло, либо у нас отношение к людям другое. Серьезных претензий я даже вспомнить не могу. Не все сто процентов уезжают в эйфории.  Каждый человек чего-то от путешествия ожидает. И у кого-то ожидания полностью оправдываются, у кого-то отчасти. Кому-то мало приключений, кому-то много. Бывает, на одном конкретном судне именно у этих пяти человек именно с этим гидом контакт не получился. Все хорошо, они маршрутом довольны, но они немного недополучили. Но чтобы человек уезжая обещал – видеть вас больше не хочу – такого никогда не было.

-- Сколько человек вы "катаете" за сезон?

-- Немного. От ста до ста пятидесяти.

-- Всегда было интересно, как туристы выглядим "с другой стороны поводка". У нас маршрут за лето один, команда гидов тоже одна, захочешь –  не забудешь. А ты туристов-то хоть успеваешь за пять дней похода научиться различать друг от друга?

-- У меня привычка многолетняя. Едучи на маршрут, я в автобусе заучиваю людей по именам. Тупо сижу и учу, как формулу. Сначала, по рядам в одном направлении, потом в обратном, потом хаотично. И к концу дороги я, как правило, уже всех знаю. Ну а после похода одних только по фото вспомню, про других и восемь лет спустя могу рассказать.

-- Иностранцев водишь?

-- Примерно раз в сезон. С иностранцами проще, чем с нашими.  Когда соотечественники могут очень сильно выражать недовольство, по поводу какой-то полной ерунды: чая нет зеленого, к примеру, дождь или снег пошел. С иностранцами никогда таких проблем не бывает. Либо они свое недовольство не высказывают, держат про себя. Но мне кажется, что они просто относятся к этому по-другому. Проще. Легче. Это как раз то, зачем они приехали. Дождь пошел, снег выпал – здорово! И еще: они сразу же говорят, что им надо. Швейцарцы, например, просили: "Нам утром до завтрака кофе с молоком. Остальное – на ваше усмотрение."

Сложность с иностранцами одна – они не любят несоответствия действительности обещаниям. Если ты нашим говоришь, что подъем в восемь, то никто в восемь не встанет, ты еще будешь ходить, их "пинать" и уговаривать, и для нас это нормально. А иностранцам если ты по привычке сказал -- отчаливать будем в десять, то будь уверен -- десять, еще завтрак доваривается, а они уже стоят в касках  и застегнутых спасжилетах на берегу. Им же сказали вчера, что старт в десять! Или обед назначили в час. Так почему нельзя в час остановиться и пообедать? Почему надо обедать в три? Скажи сразу -- время обеда точно не знаю, или даже -- не будем обедать вообще, они переживут.  Но ты сказал – в час, И теперь уж выполняй, держи слово.

 -- Ты по-прежнему, как и десять лет назад, получаешь удовольствие от прохождения маршрута?

-- Крайне редко. Но когда в прошлом году мы попали в паводок, очень большая вода, а группа была нулевая – вот тогда было удовольствие именно от прохождения: мы смогли этой слабенькой группой сделать маршрут без "ЧП".

Вообще, когда только начинаешь ходить по рекам, ты раздуваешься от гордости за сложный маршрут. А потом это все довольно быстро уходит на задний план, и ты помнишь не какие-то сложные походы, а походы, в которых была классная команда. Покорение серьезной речки – приятно. Но это не доминант. Я до сих пор с огромной теплотой вспоминаю поход 1996 года по Урсулу. Там совершенно примитивная речка, четверочка, с одним-единственным порогом, который худо-бедно как-то тянет на препятствие. Мы потом тем же летом почти полностью прошли Урсул на надувном матрасе. Ничего такого героического в походе не было, зато собрался замечательный народ.

Река все время меняется, и люди в походе все время меняются. В этом и вся прелесть. Я смотрю, как люди учатся, как они страхи свои сбрасывают, бывает и наоборот, приобретают. Но к концу похода люди всегда другие, чем вначале.

 -- Ты и дальше будешь жить как сейчас? Летом ходить в маршруты, зимой... А что путешественники делают зимой?

-- Занимаются какой-нибудь работой, не имеющей отношения к походам.

Была бы у нас страна теплая, чтобы можно было путешествовать восемь месяцев в году. Или зарабатывать за два летних месяца на всю зиму.  Так что с возрастом приходит осознание: все равно надо искать что-то более надежное. Многие удивятся, если узнают, сколько мы зарабатываем. Мало уметь хорошо организовывать маршруты. Надо уметь их еще хорошо продать. Мы немножко идеалистически относимся к своему делу. И не совсем за зарплату работаем.

-- А за что?

-- За идею. Не знаю. Банальные фразы в голову лезут, высокопарные…. Потребность какая-то у нас существует. Ездить по новым местам, с новыми людьми. Получать удовольствие от работы.                                   

Елена Климова

Бийск--Новосибирск