Соловьева против Минприроды – 1:0 в нашу пользу

А зайдя, быстренько вытащила из пластикого пакета ноутбук и поторопила: “Ну, давайте!” “Что давайте?’ -- растерялась я, достав, в свою очередь, диктофон. "Как - что? Статью писать. У меня уже название есть: “Время бить в набат!”

Потом, согласившись-таки доверить статью мне, Людмила Евгеньевна Соловьева, председатель и организатор общественной организации “Защита Тенгри”, взяла листок и написала на нем сверху: “Проблемы нет, но ее надо найти! Нет проблемы энергетики Алтая. Есть проект, который авторам хочется реализовать во что бы то ни стало”. Речь у нас шла о новом стремительном витке (с июля 2004 года) неумирающей идеи строительства ГЭС на реке Катуни возле знаменитого поселка Чемала с его микроклиматом и воздухом, целебным для больных туберкулезом. Моя бабушка вылечила там открытую форму туберкулеза, которым страдала 27 лет, после чего прожила еще полвека, покинув нас незадолго до своего столетнего юбилея.

Тем, кто ни разу не был на Алтае, не представить, что за счастье вечером сесть в поезд на душном вокзале третьего по величине города России, а к полудню следующего дня очутиться в чистом и прекрасном мире, каким он был, наверное, во времена сотворенья. В этом мире, если захочется пить, можно спуститься к реке и зачерпнуть в ладошку.

Сибирякам повезло: мы с Алтаем соседи, но и москвичи уже частенько летают сюда не только в отпуск, а так, на выходные. О любителях путешествий – японцах, немцах, американцах – я не говорю. Как-то раз я встретила там гостя из Новой Зеландии. Алтай, вообще-то, малонаселенный и труднодоступный для людей горный район. Чемалом заканчивается самая благодатная, обжитая, приветливая его часть; здесь по берегам Катуни турбазы и кемпинги стоят рядком. Простой здравый смысл подсказывает: если построить ГЭС, то ландшафт и экология изменятся необратимо. А само строительство, а сооружение подъездных дорог?.. Не будет тогда рая на отдельно взятом участке земли, не будет такого количества туристов в республике Алтай. А кто ж не знает, какая выгодная отрасль экономики – туризм? Но если этих простых соображений недостаточно, чтобы проект строительства Катунской ГЭС закрыть раз и навсегда, приходится обращаться к другим аргументам. Тем, от которых не отмахнуться, как от слов об экологии и охране природы. Район предполагаемого строительства – сейсмоактивный. По данным ученых института физики Земли РАН, сейсмоактивность в ближайшие два десятка лет может нарастать. Здесь же близко к поверхности подходят ртутные месторожденя. Если основательно тронуть эти места большой стройкой, то еще одно “сейсмическое событие” может привести к катастрофическим последствиям. И уже не только для Алтая, но и для всего Верхне-Обского бассейна, то есть и Барнаула, и Новосибирска.

Людмила Соловьева эту азбуку объясняла мне, неразумному корреспонденту, со всеми научными и техническими подробностями. Немудрено: она только что из Москвы, где общалась и с чиновниками, и с учеными. “Время бить в набат!” Тем же вечером Соловьева уезжала в Чемал. “Месяц в Москве, домой хочу!” И обмолвилась кратко: “Я квартиру продала в Новосибирске, чтобы иметь возможность вот так ездить”. Дверь за Соловьевой закрылась, в комнате улегся энергетический вихрь, стало пусто и скучно, а я тут же села за клавиатуру. Мы договорились, что продолжим разговор через Интернет. На следующий день я написала.

- Вы уверены, что правы? Вы же не специалист-гидротехник. Вдруг все наши эмоции -- ошибка дилетантов, и мы лежим как бревно на пути прогресса?

- Гидротехники занимаются проектированием, а потом продают свое детище заинтересованным лицам, на этом и живут. В наше время, как и в случае с Алтайской ГЭС, их не особенно волнует, что же будет с окружающей природной средой в Горном Алтае, с людьми, живущими здесь и в районе Верхней Оби, с их безопасностью. Недаром экспертизы – коллегиальное решение множества специалистов. Алтайская ГЭС должна была пройти несколько экспертиз, но по-настоящему не прошла ни одной. А я в своей правоте уверена, потому что изучила данные предыдущих экспертиз, научные публикации, федеральное законодательство, беседовала с учеными РАН и т. д.

- И решили противодействовать? Да ведь это трудно – крохотная общественная организация, а против вас – вон какая сила: правительство РА, инвесторы, может, и жители, кто послушал пропаганду. Вас в организации сколько?

- Ядро – четверо, я председатель. Подавляющеее большинство жителей, конечно, не борцы, уровень грамотности невелик, уверенности нет, энергии, собранности. Но есть активисты, собирают подписи, делают плакаты.

- А когда вы победите, им внушат, дескать, энергия дорогая, ее мало, потому что вот эти люди помешали ГЭС построить.

- В случае нашей победы, я думаю, нам только спасибо скажут. Дефицита энергии в республике нет, эту проблему выдумали: здесь проживает немногим более 200 тысяч жителей, производства нет. Цены на энергию, правда, высокие, но гэсовцы и не обещают низкие. Доля акций республики в строительстве составляет 10 процентов. Как правительство РА при таком пае может влиять на политику цен? А сейчас цены высокие по причине изношенности электросетей, которые во многих районах требуют полной замены.

- Как случилось, что вы вообще решили бороться?

- Решили, когда поняли, что ГЭС на реке Катунь – “опасный объект”. Есть такая классификация объектов по опасности для людей и окружающей природной среды, есть даже специальный федеральный закон “О безопасности гидротехнических сооружений”.

- И вы не устали? Борьба ведь иссушает.

- Конечно, от такой борьбы можно и устать, но мы любим доводить все до конца. Тем более, основания веские к этому имеются. Но бесконечно бороться с лавиной нарушений безумно скучно. Хочется ведь и книжки почитать, и собой заняться. Бесконечная борьба с проблемами общества, которые имеют более глубокие корни, в некотором смысле, бесперспективна. Корни эти – алчность и невежество, а их так просто не искоренишь.

- Устанете окончательно, захотите вернуться к обычной жизни, а мосты-то сами и сожгли…

- Вы считаете продажу квартиры риском? Меня не тянет в город, к дикой и разнузданной цивилизации. В театрах и кино смотреть нечего, концерты заменяет коллекция дисков с классикой. Горный Алтай – это оазис, где еще можно получить отдохновение. Как мы живем? На что существуем? Имеем двух коровок, огороды, сдаем летом дом отдыхающим. Здесь, на природе, нам гораздо лучше, чем в городе.

* * *

Но если строительство все же начнется, и благословенные места (где, кстати, на маленьком островке посреди реки есть женский скит) превратятся в стройплощадку, что ж тогда вы будете делать?  - собралась я было спросить.Но не сделала этого. Потому что “веские основания” надеяться на лучшее в самом деле есть. “Защита Тенгри” сделала первый ход, опротестовав в суде заключение первого экологического этапа государственной экспертизы проекта, проведенного  Министерством природных ресурсов РФ. И суд Чемальского района РА 21 января 2005 года вынес решение об “отмене и признанию недействительным заключения государственной экологической экспертизы по обоснованию проекта строительства Алтайской ГЭС”! Это, конечно, не финал. Впереди решение Верховного суда по поводу ответной кассационной жалобы Минприроды, еще два этапа государственной экспертизы, а также организация общественной экспертизы проекта. Но пока Соловьева ведет со счетом 1:0. И это достаточно веские основания.

Автор: Елена Климова.